Змеиная гора - Страница 30

Повертев в руках камертон, я поставил его обратно в сейф. Нарочно постарался отвлечься, просматривая записи в свитках. Провозился в подземелье до самого вечера, прикидывая запасы, надежность механизмов и арсеналы.

Составил список того, что необходимо дополнить или заменить. Бункер, как бы там ни было при самом плохом стечении обстоятельств, должен стать моим последним рубежом обороны. Надеюсь, что до этого не дойдет, но нужно быть готовым ко всему.

На следующий день, выйдя к обеду на гостиный двор, я намеревался проверить конюшни и скотники, но задержался, увидев скопление людей у караульной палаты. Толпа что-то шумно обсуждала, слышались громкие выкрики и смех. Когда я приблизился, все зеваки умолкли и расступились. Возле стены караульной башни стояла деревянная клетка. Один только посыльный мальчишка Девятко сидел на корточках возле клетки, с любопытством разглядывая странное мохнатое существо, тыкая в него тонким прутиком.

– Что это тут за гомон? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Рослый стрелок из мартыновской бригады отступил на шаг и доложил:

– Купец ночью ушел восвояси, после дел с цеховыми мастерами да всех своих людей бросил и товар. Людей мы пристроили, сотник Наум распорядился на конюшни, а вот с этим что делать, не знаем.

В какой-то момент я подумал, что в клетке сидит обезьяна, но, приглядевшись, понял, что это человек, одетый в облезлую собачью шубу, причем почти на голое тело. Если здешние люди казались мне все как один низкорослыми, то сидевший в клетке пленник был вовсе коротышка. С ярко выраженными азиатскими чертами лица он тем не менее не был похож на кочевника, коих мне часто приходилось видеть в здешних краях.

Вынув из-за пояса нож, я разрезал веревку клетки и откинул верхнюю створку.

– А ну вылезай! – велел я запуганному азиату, забившемуся в самый угол.

На это требование коротышка только отрицательно покачал головой и еще плотней закутался.

– Вынимай его оттуда! – велел я стрелку. – Не дело это, чтоб в моей крепости люди без вины в клетке сидели.

Приставив копье к стене башни, поправив арбалет, висящий на бедре, стрелок одной рукой выдернул коротышку из клетки, держа его за ворот шубы, как нашкодившего щенка. Росту в нем было метр сорок, не больше, тощий, изможденный, весь в ссадинах – видно, не раз хорошенько битый. На шее у азиата висела тяжеленная дубовая колода, опутанная веревками, которые тянулись вниз, стягивая ноги под коленями, прижимая их к груди.

– Он что же, всю ночь в таком скрюченном виде тут просидел?

– Не могу знать, батюшка, я час как на караул встал, а ранее мужики того зверька из гостиной конюшни вытащили на потеху.

Разрезав веревки на колоде и под коленями пленника, я помог ему встать на ноги. Встав на землю босыми ногами, азиат сразу же запахнул длинные полы шубы. Нижняя челюсть тряслась от холода, руки и ступни ног посинели, коротышка еле держался на ногах. Стоящие вокруг нас зеваки стали отступать еще дальше, образуя неровный круг. Бывший купеческий невольник выглядел как подросток, мне даже пришлось нагнуться, чтобы рассмотреть его лицо.

– Тебя как зовут, заморыш?

Понимая, что к нему обратились, азиат покосился на меня, ничего не ответил, лишь ехидно ухмыльнулся и вдруг рванул в сторону, отталкивая от себя зазевавшегося стражника.

Я всегда считал, что у меня хорошая реакция, но даже мне не удалось упредить тот момент, когда коротышка схватил копье, оставленное стрелком у стены, и, словно прыгун в высоту с шестом, опершись на древко, вскочил на крышу дровяного склада гостиницы.

– Тревога! – только и выкрикнул обескураженный такой прытью, но не растерявшийся стрелок и пустился вдогонку вдоль стены, стараясь не упустить из виду резвого азиата. На крик уже бежал, бряцая оружием, ближайший патруль.

Коротышка, понимая, что его окружают, использовал возвышенность как трамплин, подпрыгнул, на лету нанеся удар стрелку ногой в челюсть. Тут же мягко, по-кошачьи приземлился и, крутнувшись, отмахнулся от копий набежавших стражников, откатился в сторону и встал в боевую стойку, выставив копье, готовый отразить новое нападение. После такой демонстрации боевых навыков у меня больше не оставалось сомнений в том, что коротышка – китаец, и с приемами рукопашного боя знаком не понаслышке. Как бы там ни было, но драться с ним я не собирался: только изловить, помыть, одеть, накормить, но прыткий косоглазый паренек похоже ни слова не понимал, и уговоров будет явно недостаточно.

Раздвинув стрелков, дружно прикрывавших меня от потенциальной угрозы, и выйдя ему навстречу, я, так же как и он, принял боевую стойку, которую китаец тут же оценил. Весовые категории были совершенно неравные, при том, что я хотя бы примерно знал, чего можно ожидать. Воспользоваться копьем китаец решил в первом же выпаде, и это действие я предусмотрел. Одним блоком отбил оружие, встречным ударом отбросил малыша метра на полтора. Потеря копья не убавила пылу, китаец опять встал в боевую стойку. Правду сказать, мне было немного не с руки драться с таким низкорослым противником, тем более что тот еле держался на ногах. Удар, блок, серия обманных выпадов, еще удар, его онемевший от холода кулак бессильно долбит в легкий доспех на груди. Я перехватываю его руку, но кисть китайца выворачивается, и он бьет мне в локтевой нервный узел одним пальцем. Попадает, и в моей руке появляется неприятное ощущение. Я когда-то изучал такие коварные приемы, но, как водится, без должной практики основательно забыл. Еще удар, теперь косоглазый целит мне в подъязычный нервный узел, но я успеваю блокировать и, чтобы остановить эту бессмысленную драку, использую захват из айкидо.